Простота доступа в сеть, возможность гибкой перекомпоновки и динамичного управления не может не вызывать соблазна использовать киберпространство для достижения конкретных технологических целей, в первую очередь по установлению внешнего контроля, смене политических режимов, разрушению инфраструктуры противника и т. д. Подобные успешные операции, реализуемые посредством социальных сетей, уже вошли в специализированные методички по сетевым войнам. Взять, к примеру, тот же самый Twitter. На постсоветском пространстве не понаслышке знают о таком явлении, как twitter-революция, с помощью которой осуществляется смена политических режимов. В частности, в Молдавии twitter революция была реализована в чистом виде, о чём и было широко заявлено её участниками.
На практике это выглядит примерно так: человек, подключенный к сети Twitter, получает оповещение о какихлибо процессах, движениях, выступлениях, происходящих событиях, не оставляющее его равнодушным. Он оповещён, и в силу тех или иных причин, движимый собственными представлениями, перепощивает это оповещение. В результате все его фолловеры получают это же сообщение и в свою очередь тоже осуществляют репост. Таким образом происходит веерообразное, каскадное оповещение огромного количества пользователей. Причём это не совсем случайные люди, но уже какаято социальная выборка, сложившаяся по тем или иным критериям аудитория, сообщество по интересам, люди со схожими взглядами, близкими воззрениями, эмоционально связанные, использующие единый понятийный аппарат общения. Это социально активные, функционирующие, подключенные, осведомленные и понимающие суть технологии люди — skilful individuum — выборка качественных людей, имеющих взгляды, суждения, собственное — продвинутое по отношению к большинству обывателей — мнение. Эффект от такого оповещения совершенно иной, нежели от трансляции по радио или от публикации в газете, когда покрываемое социальное пространство разнородно, аморфно и пассивно.
При необходимости сетевые активисты как по сигналу синхронно выходят на улицу — в offline. Не потому, что они члены какойлибо организации и дисциплинированно подчиняются её воле, а потому что они мыслят и оценивают происходящее схожим образом. Выходя на улицу, они создают массовку, которая оказывает социальное давление и, например, вынуждает власть уйти — ненасильственными средствами заставляет от казаться от исполнения властных функций, в результате чего режим прекращает функционировать, а на его место приходит другой режим. Те же, кто не вышел, с помощью тех же средств соучаствуют в создании необходимого информационного фона, комментируя и ретранслируя одни и те же заранее сформированные месседжи. Такое смещение власти получило у западных технологов название «революция», хотя в буквальном смысле она имеет мало общего с революциями как они понимались в эпоху модерна.
В идеале такая «революция» осуществляется совершенно бескровно, ненасильственно, посредством разового массового оповещения тысяч или десятков тысяч людей. Это очень эффек тивно в плане соотношения затрат к полученному результату. Но для того, чтобы эту модель реализовать, нужно, чтобы под рукой было большое количество людей, подключенных к сети Twitter или другим социальным сетям. В конце концов, необходимо, чтобы заданное пространство имело интернетпокрытие, развитую структуру интернетпровайдеров, желательно — диверсифицированную и открытую. То есть для получения столь головокружительного эффекта пространство нужно осетевить с помощью сети Интернет, а потом насадить на осетевлённое пространство социальную сеть Twitter, что само по себе дорогостоящий инфраструктурный проект. Но, что главное, осетевление инфраструктурой реализуется за счёт самого государства — объекта сетевых стратегий, а значит, заказчик не несёт в этой связи прямых затрат. Его задача — сделать так, чтобы этих пользователей Twitter, вообще социальных сетей было как можно больше. Ведь для того, чтобы реализовать twitterреволюцию, нужно иметь соответствующую среду, то есть для этого в обществе должно быть достаточное количество активных пользователей социальной сети Twitter. Ещё один фактор — наличие большого количества обладателей сетевых гаджетов, таких как iPhone и iPad, — для большей мобильности, которая является в данном случае основным преимуществом, имеющих аккаунты в сети Twitter, что в итоге и создаёт необходимую сетевую среду, в которой и можно осуществить twitter революцию. Если таких носителей недостаточно, то, согласно американскому плану, к процессу подключают специальных пропагандистов, которые популяризуют Twitter или другие сети. В процесс пропагандирования внедрения iPad и iPhone включаются медийные персоны — вплоть до крупных ньюс мейкеров и чиновников. Политики и деятели культуры заводят аккаунты, СМИ ссылаются на записи в Twitter, это продвигается на федеральных каналах, небезызвестные нам люди напрямую призывают массы русских людей пользоваться Twitter и iPhone, демонстрируя это на личном примере.
Всё это способствует наращиванию сетевой социальной базы, которая создаёт среду для реализации данной модели. Высший пилотаж, когда под это удаётся подписать первых лиц государства, которые не только за счёт государства, но и личным участием осуществляют осетевление пространства, готовя его тем самым к сетевому захвату. Основной аргумент таких сетевых пропагандистов — для того чтобы быть продвинутым, современным, модным, надо пользоваться Twitter, а для этого желательно обладать iPhone и iPad, потому что это очень удобно и это обязательно нужно, пригодится: «Вот посмотрите, у меня есть!» Там же, где нет покрытия, «революция» гораздо дороже, ибо реализовывать её приходится средствами offline, работая с живыми людьми посредством НПО и НКО и в основном за свой счёт, о чём было сказано выше. Но если у юзе ра есть iPhone — задача упрощается и удешевляется в разы. Однако и twitterреволюции — это тоже несколько устаревшая технологическая модель, которая уже была успешно опробована во многих государствах постсоветского пространства. Эта технология также давно раскрыта, описана в открытых источниках и считается по этой причине самими американцами отработанной, рассекреченной и слегка устаревшей. То есть и это уже не является последним словом в сетевых процессах. Но устаревшей она является там, где уровень технологического и сетевого развития ушёл далеко вперёд. В менее развитых с точки зрения социальных сетей обществах всё только начинается. А значит, может быть реализовано. К такому обществу инициаторы сетевых процессов относятся как к недоразвитому. Как к туземцам, впервые увидевшим изобретение представителя более высокоразвитой цивилизации…
То есть twitterреволюции сегодня возможны не везде. К примеру, арабский мир не так развит в плане распространения информационных технологий. Здесь власти с этим борются, подавляют стремление населения массово пользоваться социальными сетями, многие режимы закрывают эти возможности для своих граждан. Да и в целом там люди относятся к этому несколько негативно, и, как мы могли наблюдать в течение 2011–2013 годов, не без основания. Соответственно там это срабатывает уже не всегда и не в полной мере, а американские стратеги всё чаще прибегают к старым, дедовским, нецивилизованным методам воздействия и захвата. Там живут другие, недостаточно демократические, по американским представлениям, люди. Коегде есть и просто хорошо осведомлённые противники осетевления, понимающие смысл и инструментальность данного явления и не покупающиеся на эти «стеклянные бусы» западных цивилизаторов.
